Кокорин признался, что в Россию не вернется, хотя играть в майке ее сборной – невероятное чувство. И рассказал о сложном отношении к «Зениту»

- «Зенит» интересовался мною раньше, когда мне был еще 21 год. Но тогда я понял, что играть в такой команде не буду - мне хотелось получать большую игровую практику, а не сидеть на лавке, - делится воспоминаниями в большом интервью известному европейскому СМИ российский форвард Александр Кокорин. - Да, если бы я переехал в Петербург раньше, то выиграл бы много титулов, больше играл в Лиге чемпионов, но это не было проблемой. Я стал игроком сборной России еще до перехода в «Зенит», так что построил хорошую карьеру, которая меня устраивает, - цитирует Кокорина французское издание Foot Mercato.
- В «Зените» у тебя получился очень контрастный опыт: хороший дебют, травма крестообразной связки, дисквалификация из-за драки и тюрьмы, но там же ты выиграл большинство своих трофеев… Как относишься к этому клубу?
- Мое отношение к «Зениту» зависит от времени. Иногда я думаю, что это было не так уж и хорошо. А иногда я счастлив, потому что «Зенит» - отличная команда с прекрасным стадионом и замечательной атмосферой. Всё было впечатляюще.
Из «Зенита» я отправился в «Сочи», потому что у питерского клуба были хорошие отношения с южанами, а мне нужно было играть после тюрьмы. Ко мне приехал президент «Сочи» и попросил сделать все возможное, чтобы помочь команде в ближайшие полгода не вылететь во второй дивизион, а мне - сохранить себя и вернуться в «Зенит». Всё могло бы так и произойти, это было бы идеально для меня. Но когда я вернулся в «Зенит», оказался ему больше не нужен – и тогда решил перейти в «Спартак». Это довольно забавная история. Я раньше говорил в интервью, что никогда не перейду к принципиальному сопернику петербуржцев - в «Спартак». Но после отказа «Зенита», решил это сделать принципиально.
- Какие у тебя цели в 31 год? Возможен ли возврат в Россию?
- Нет, потому что у меня остался один сезон в Серии А, мой контракт с «Фиорентиной» действует до 2024 года, поэтому, если я не продолжу здесь, в «Арисе», мне придется вернуться в Италию. Пока я в аренде, все идет хорошо, а потом посмотрим, поговорим с директором, с президентом. Конечно, я хочу вернуться в Серию А, но только для того, чтобы играть. Если не получится с «Фиорентиной», очевидно, придется решать что-то еще.
- Что касается российской сборной, у тебя еще есть надежда, что могут пригласить в состав?
- Будем реалистами, в нынешних условиях сборная России вряд ли будет играть в официальных матчах. Эта ситуация, может быть, продлится по крайней мере до 2025 года - Россия официально отстранена от участия в Евро-2024. Играть в таком контексте за сборную я не хочу - участвовать в товарищеских матчах лучше молодым талантам, чем мне. Если у национальной команды будет официальный матч, конечно, очень хочу вернуться в сборную, потому что носить российскую футболку - невероятное чувство. Но не в нынешней ситуации.
- Правда ли, что когда Андре Виллаш-Боаш работал тренером в «Марселе», у тебя был вариант играть во Франции?
- Да, это правда - шли переговоры с «Марселем», но тогда у них были проблемы, клуб ограничили в переходах из-за нарушения финансового фэйр-плей, и они не смогли принять меня, к сожалению. Для меня Андре Виллаш-Боаш, с которым я работал несколько месяцев, действительно лучший тренер в моей карьере, замечательный человек.
- Откуда такое восхищение?
- Он очень спокойный, с ним не бывает скандалов. Если ты его не уважаешь, можешь даже уйти. Если вернешься, извинись перед ним, перед командой и - окей, можешь дальше тренироваться. Так что дело не только в эмоциях, он просто отличный тренер, сыгравший очень важную роль в моей игровой карьере. И помощники у него в «Зените» работали потрясающие - не было ни одной одинаковой разминки, все тренировки всегда разные, это отличное воспоминание. Я даже точно не могу объяснить, что испытываю к нему - отличный парень, отличный тренер, умеет сохранять уверенность, всегда доступен, ему всегда можно было позвонить. Действительно великий наставник.
- Как вы относитесь к конфликту между Россией и Украиной сегодня?
- По этому вопросу могу сказать, что на этот конфликт мы повлиять не можем. Как вы знаете, мое дело - играть в футбол, играть в футбол на Кипре. Мы просто должны играть.