«Зенит-84». Комментарий от чемпиона
В «золотом» сезоне на поле в составе «Зенита» выходил 21 футболист. Кто-то считался незаменимым игроком основы, а голкипер Михаил Бирюков отыграл все 34 матча без замен. Только и те, кто провел не так много игр, были составной частью команды. Нападающий Александр Захариков провел всего шесть матчей, половина из которых пришлась на апрель. О том, почему не удалось закрепиться в основе и внести более весомую лепту в чемпионство, сам Александр рассказывал в интервью корреспонденту «Спорт уик-энда».
- В сезоне-83 вы заявили о себе как о потенциальном игроке основы. Почему в чемпионский год не удалось закрепиться в «Зените»?
- Виню только себя. Не хватило мне характера. Не было во мне той игроцкой наглости, которая необходима чемпионам. Всю злость почему-то выплескивал в играх за дубль. Был капитаном резервистов, мог завести и себя, и ребят. Даже с судьями разговаривал на повышенных тонах, что удивляло одноклубников. Куда все это девалось, когда мне давали шанс в основе, даже не знаю.
- Садырин давал вам шансы закрепиться в основе?
- Самый реальный - в финале Кубка СССР, который мы проиграли в дополнительное время московскому «Динамо». Меня выпустили на замену в перерыве. Казалось, вот он, мой шанс. Увы, в игру, что называется, не попал. В дополнительное время мне снова пришлось отправиться на скамейку запасных. Естественно, после этого уже надолго осел в дубле.
- Кубковый финал стал сильным разочарованием?
- Естественно. Выиграй мы у «Динамо», даже при неудачной моей игре все воспринималось бы по-другому. Хотя это поражение мобилизовало команду, которая решила всем доказать: «Зенит» способен стать чемпионом.
- В чемпионском составе «Зенита» чувствовалось разделение на игроков основного состава и дублеров?
- Я этого не ощущал. Коллектив был классный, почти все ребята из моего поколения. Да, была группа игроков, которой никак не удавалось закрепиться в основе, но это не влияло на наши взаимоотношения с теми, кто попадал в заявку на матч постоянно. Хотя в начале 80-х еще можно было столкнуться с элементами «дедовщины», а старожилы команды рассказывали, что в конце 70-х и не такое случалось. Однако в чемпионском сезоне даже те, кто лишь изредка попадал в основу, не чувствовали себе ущемленными.
- Разница в зарплате относительно тех, кто попадал в основу регулярно, была существенной?
- Где-то в районе 50-100 рублей. К тому же был стимул просто попасть в заявку на матч. Независимо от того, выходил ли ты на поле или нет, какие-то премиальные все равно получал. Тренировался с основным составом, а Садырин лишь за день-два до игры определялся с выбором основы и мог командировать нескольких ребят в дубль.
- Какая была атмосфера на скамейке запасных в чемпионском сезоне?
- Спокойная, рабочая. Всегда старался внимательно наблюдать за действиями футболистов, игравших на моей позиции. Зная тренерскую установку на игру, можно было предположить, кого ты заменишь. Только партнеры играли так, что в моих услугах надобность возникала нечасто.
- Садырин объявлял состав на матч заранее?
- Как правило, за два часа до отъезда на игру, на установке в Удельной или в гостинице во время гостевых матчей.
- Из-за малого количества проведенных игр золотую медаль вы не получили. А принадлежность к чемпионскому составу помогала в дальнейшей карьере?
- Больше всего в «учебке», когда в 26 лет начал службу с 18-летними новобранцами. Основной контингент в этой части составляли ребята с Северного Кавказа: чеченцы, ингуши, дагестанцы. Были еще и из Средней Азии бойцы. Мне очень помогла футбольная популярность. Рассказал ребятам, кто я такой и почему попал служить в таком возрасте. При этом не стал выпендриваться и требовать каких-то льгот. Сослуживцы это оценили и оградили меня от разборок, которые иногда возникали между представителями разных диаспор. Взамен требовали немногого: будили за час до подъема и просили поиграть с ними в футбол. Им было лестно попинать мяч вместе с чемпионом СССР.
- Как же вы угодили в эту часть?
- После сезона-1985 ушел из «Зенита». В 24 года дубль был уже неинтересен, а пробиться в основу никак не удавалось. К тому же на повестке дня стоял вопрос об армейской службе. Решил перейти в ставропольское «Динамо», где пообещали решить этот вопрос. Первый сезон отыграл будучи штатским человеком. Руководители клуба попросили меня потерпеть с призывом до осени. Весной, как мне объяснили, пришлось бы на несколько недель отправиться в часть, чтобы утрясти формальности, а это помешало бы подготовке к сезону. Осенью же все прошло далеко не так гладко, как обещали. Пришлось послужить во Внутренних войсках четыре с половиной месяца.
- Присягу принимали в спортивной роте?
- Если бы так! Из Ставрополя меня отправили в обычную часть. Обещали, что на месяц. Мол, команда все равно в отпуске, а мне потом дадут его догулять, отпустив в Ленинград. Отправили меня через призывной пункт в Волгоград. Ровно месяц провел в «учебке». Офицеры в части, которых убеждал, что прибыл от силы на месяц, уже готовили меня к отправке в школу сержантов в город Калач.
- Как вы на это отреагировали?
- Отшучивался, что я не сержант, а капитан команды. Мне поверили... и отправили охранять заключенных, которые трудились на одном из волгоградских предприятий. Три с половиной месяца конвоировал зэков, нес службу на вышке, а по утрам играл в футбол в сапогах на снегу. Когда в середине марта меня все же вытащили из обычной воинской части в команду мастеров, никакие нагрузки на сборе уже были не страшны. На Черноморском побережье чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в волгоградской казарме. На всех тестах по ОФП был в первых рядах. Одноклубникам объяснял, что в кроссовках и бутсах бежать гораздо приятнее, чем в кирзовых сапогах.
- Второе пришествие в «Зенит» на рубеже 80-х и 90-х тоже удачным для вас не назовешь…
-Это вообще были годы, о которых лучше не вспоминать. Менялись тренеры, непонятно было, что происходит в руководстве клуба. От духа чемпионской команды ничего не сохранилось. Вместо удовольствия от игры какие-то скандалы и подводные течения. Они никому по душе не были, а мне с моим характером - в особенности. Когда в 1992 появилась команда «Смена-Сатурн», перешел туда.
Борис ХОДОРОВСКИЙ.