ХОККЕЙ. Легендарные имена
Во вторник, 21 января, 80-летний рубеж перешел Юрий Ляпкин. Один из лучших защитников атакующего плана за всю историю нашего хоккея, олимпийский чемпион и четырехкратный чемпион мира.
Так уж получилось, что Ляпкин стал человеком, который решил судьбу двух знаковых турниров 70-х - Суперсерии-1972 и Олимпиады-76 в Инсбруке. Одну - со знаком «минус», другую - «плюс».
Хотя сам путь Юрия в сборную СССР получился довольно сложным, некоторые тренеры его там откровенно не хотели видеть, несмотря на явный талант. Да и всего пять лет защищал он цвета национальной команды. Хотя ярких событий за это время хватало с избытком.
Из центрфорвардов - в защитники, из футболистов - в хоккеисты
Уроженец Балашихи, как и многие в те годы, начинал одновременно в хоккее и футболе. Причем мячик за местную команду «Машиностроитель» гонял достаточно неплохо - становился с ней чемпионом Московской области.
Именно там и открыл его для себя наставник воскресенского «Химика» Николай Эпштейн, колесивший по Подмосковью в поисках новых талантов. Но, чтобы распознать в футболисте практически с одного взгляда будущую звезду отечественного и мирового хоккея, нужен какой-то особый дар предвидения.
«Я сразу увидел в нем «игровика». В конце концов, во всех спортивных играх есть нечто общее», - объяснял позже сам Николай Семенович.
Но самое удивительное, что уже через год, в 19 лет, Ляпкин выходил в составе воскресенского клуба в чемпионате СССР. Таких метаморфоз мировой спорт практически не знал.
Причем у Эпштейна он стал защитником, хотя начинал в хоккее центрфорвардом. И старые навыки нападающего Ляпкину очень пригодились.
Да, он не пренебрегал своими основными обязанностями, но крушить соперников на льду никогда не считал главной задачей. Зато прекрасно читал игру, обладал отменной техникой, быстро соображал и был незаменим при подключениях в атаку, да и бросок имел хороший - не убойный, но точный и своевременный. Пожалуй, в начале и середине 70-х из всех советских защитников в атаке никто лучше Юры Ляпкина не играл.
Уже в своем дебютном сезоне -1964/65 Юрий вместе с командой завоевал первые в истории воскресенского клуба бронзовые медали в чемпионате СССР. Лучше старт карьеры не придумаешь, тем более что новичок не просто отбывал номер, а стал одним из лучших снайперов команды.
Активная оборона, контратаки, вязкий хоккей, выматывающий и временами доводящий противника до белого каления, - вот на что была сделана ставка в команде Эпштейна.
Для такой тактики требовались и особые хоккеисты - универсалы, способные «зажечь», как у своих ворот, так и у чужих. И Ляпкин, пожалуй, в этой когорте был номер один, забросил за «Химик» более 60 шайб.
Мешала принадлежность к «синаноге» Эпштейна
Только в сборной одному из лучших защитников страны места не находилось. «Словно каменную стену передо мной поставили, напрочь вычеркнули из списков. Не взяли никуда, в том числе и на Олимпиаду. Дело в том, что у Эпштейна и Тарасова были разные взгляды на хоккей. На этой почве возникали трения, и отношения двух мэтров были далеки от идиллии», - вспоминал хоккеист.
У Тарасова и у Чернышева, которые долгое время в тандеме возглавляли «Красную Машину», с Эпштейном, действительно возникли «идеологические» противоречия.
Для Тарасова наставник «Химика» вообще был главным объектом ненависти. Анатолий Владимирович неоднократно пытался на заседании Федерации хоккея СССР обвинить наставника «Химика» в пропаганде чуждого нам стиля - оборонительного. И делал все возможное, чтобы снять своего визави с поста главного тренера воскресенского клуба.
Соответственно, это отношение переносилось и на хоккеистов «Химика». Своим подопечным перед игрой Тарасов часто говорил: «Все маленькие, все бегут, у всех нос крючком. Так неужели мне вас учить, как обыграть эту воскресенскую синагогу».
Какое Ляпкин имел отношение к синагоге, понять сложно, но при Чернышеве и Тарасове его только раз допустили до «святая святых» - на чемпионате мира-1971 в Швейцарии. И то чисто номинально - седьмым защитником, выпустив на два матча.
Поэтому Ляпкин получил четкую рекомендацию: хочешь выступать в лучшей сборной мира - переходи в один из московских клубов. Настойчивее всего звал «Спартак», который тогда возглавил легендарный Вячеслав Старшинов, и в 1972-м этот переход состоялся.
Период с 1972-го по 1976 годы - самый продуктивный этап в карьере Ляпкина. В составе «красно-белых» он стал безусловным лидером, его команда только раз не попала в число призеров, а в сезоне 1975/76 спартаковцы третий раз в истории стали чемпионами Союза.
В том чемпионате он выводил москвичей на лед в качестве капитана, был зачинателем всех атак, мозговым центром. Ну и его пятерка, где также выходили Коротков и форварды Шалимов-Шадрин-Якушев показала феноменальный результат. Из 189 шайб, заброшенных «Спартаком» в том первенстве, больше половины (100) приходится именно на это звено.
В сборной в это четырехлетие Ляпкин превратился в ключевого игрока. Например, в легендарной серии-72 с канадскими профи он стал лучшим бомбардиром среди советских защитников - в шести матчах набрал 6 (1+5) очков.
Да что защитники, результативность Ляпкина оказалась выше, чем у многих прославленных нападающих - Михайлова, Мальцева, Мишакова, Викулова…
Две минуты на грани реанимации
Впрочем, серия-1972 и повод для вечной занозы. В решающем восьмом матче, в Москве, на последней минуте при счете 5:5 именно Ляпкин присутствовал на льду и оказался тем хоккеистом, который не смог удержать Хендерсона после броска Фила Эспозито.
Канадцы считают, что злой гений советской сборной Хендерсон забил «гол века». Ляпкин, так уж получилось, оказался участником события, впечатанного в историю.
Но, справедливости ради, до этого драматического эпизода в московской части серии спартаковский новобранец был чуть ли не лучшим среди защитников обеих команд.
Да и следующие знаковые серии с профессионалами - в 1974-м (с ВХА), и в 1976-м (клубную в составе «Крыльев Советов») - он провел без всяких нареканий.
Ну а для советских болельщиков Ляпкин стал легендой после Олимпиады в Инсбруке. Именно он оказался в числе «тройки обреченных» вместе с Цыганковым и Шадриным, которых Борис Кулагин выпустил против пятерки чехословаков в решающем матче турнира.
Наша команда тогда проигрывала 0:2, и еще одна пропущенная шайба поставила бы, пожалуй, крест на золотых медалях.
«Это, наверное, самый памятный эпизод в карьере, когда мы с Цыганковым и Шадриным втроем две минуты отбивались от пятерки чехословацких хоккеистов. Без замены, тогда как соперники сменили три сочетания. К счастью, Третьяк оказался для нас фактически четвертым защитником. В итоге выстояли, победили 4:3 и стали олимпийскими чемпионами», - вспоминал сам герой.
Цыганков потом признается, что «сам не понял, как мы успевали». Но как-то успевали, хотя всю троицу после матча можно было отправлять в реанимацию.
Вклад Ляпкина в победу в той встрече подвигом в меньшинстве не ограничился - камбэк «Красной Машины» начался несколькими минутами позже, именно с гола, организованного спартаковской четверкой. Да и третью шайбу в этом матче Якушев в большинстве забил с его передачи.
Впрочем, в историю Юрий Евгеньевич вошел как защитник-снайпер. В чемпионатах СССР в 437 матчах он забросил 126 шайб. Больше забили только Фетисов (153) и Сологубов (129).
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.