20 апреля 2024 года исполнилось 75 лет двукратному олимпийскому чемпиону Александру Николаевичу Мальцеву. Абсолютный рекордсмен сборной СССР по хоккею всю карьеру на элитном уровне провёл в составе московского «Динамо», отыграв за столичный клуб 17 сезонов, что по сей день является рекордом «бело-голубых».
В составе сборной Мальцев дважды выиграл Олимпийские игры, девять раз стал чемпионом мира, восемь раз – чемпионом Европы. Принял участие в двух Суперсериях со сборной Канады, провёл больше всех матчей за национальную команду и также является рекордсменом по количеству заброшенных шайб – как в сборной, так и в любимом «Динамо».
– Вспоминая Суперсерию-1972, вы говорили, что до турнира не ждали такой игры от сборной Канады. Вы действительно толком не понимали, кому и как будете противостоять?
– Мы до этого три раза играли там не с профессионалами, а с любителями. Конечно, хоккей совсем другой, нежели в Европе. Перед отъездом на Олимпиаду в Саппоро никто не знал, что мы будем играть с канадцами. Нас только после этого предупредили, чтобы готовились к матчам с ними. Перед Олимпиадой Аркадий Иванович заявил, что это его последние Игры, он завершал путь в сборной СССР. Мы с командой решили сделать ему подарок и выиграть золотые медали, - приводит слова Александра Мальцева championat.com.
– Сложно было перестроиться на матчи с канадцами, силовой хоккей, борьбу?
– Конечно. Особенно первый матч, когда состав канадцев объявляли около часа, а нас – пять минут. Такой атмосферы, как в Канаде, у нас не было. Всё ощущалось иначе, а ещё они сразу же нам забили. После каждой игры мы поздравляли друг друга, жали руки, а эти сразу убегали в раздевалку.
– Вас удивило, когда Константин Локтев позвал вас в состав ЦСКА на Суперсерию-1975/1976?
– Такое случилось в первый раз, нас с Васильевым взяли, мы этого не ожидали. Но всё равно сразу влились с коллектив, многих игроков знали по сборной.
– 31 декабря 1975 года вы приняли участие в легендарном «величайшем матче в истории хоккея» «Монреаль Канадиенс» — ЦСКА. Ощущения тогда были незабываемые, словами не передать?
– Знаете, я сыграл столько матчей, что в память особо не врезалось. Для нас тогда каждая игра была одинаковая. Мы привыкли выигрывать.
– Интересно было посмотреть саму Канаду, походить по магазинам, ощутить себя будто в другом мире? Или вы играли как роботы?
– В то время – как роботы (улыбается). В Канаду с нами ездили специальные люди, которые следили, чтобы всё было цивильно, и за всеми присматривали. Нам даже запрещали с кем-то лишним разговаривать. Особенно с людьми, которые подходили насчёт перехода.
– А так, чтобы с командой в ресторан сходить куда-то вечером. Отпускали? Можно было?
– У нас и денег в то время на рестораны не было (смеётся). Мы за эту поездку получили всего 100 с чем-то долларов. За четыре игры. А так, забежишь, посмотришь, что где. И то, что мы тогда смотрели? Мы с Харлом (Валерием Харламовым) всю дорогу были около тех мест, где музыка, где пластинки. Что-то взять для себя.
– Сейчас за $ 100 даже с дивана никто не встанет, а раньше столько платили за четыре матча. Сейчас, получается, совсем всё по-другому?
– Что сделать? Зато возьмите любого игрока нашего поколения. Мы были счастливы, что столько наших болельщиков приходили на игры. Мы играли для них, и нам было очень приятно, когда выходишь, а полный стадион скандирует. Вот где была радость.
– Помните, как Локтев уводил команду в Филадельфии, когда они грязно играли? Действительно канадские судьи работали необъективно?
– Помню. Могу сказать одно, потому что всё отличалось – европейская игра отличалась от североамериканской – вот и арбитры там судили совсем по-другому. А вообще канадцы после той Суперсерии взяли от нас всё лучшее, а мы – самое плохое.
– Что вы имеете в виду?
– Сразу после этого у нас начались толчки, битвы, драки. Вот что получили мы, а они что почерпнули? Всё лучшее, и игроки у них появились. Мы дали им путёвку в жизнь, и в Канаде стал развиваться европейский хоккей.
– Возвращаясь во времена игровой карьеры, наверное, не ошибёмся, если скажем, что памятное поражение от сборной США на Олимпиаде-1980 – самый грустный её момент. Вы ведь даже как-то намекали, что американцы тогда не были чистыми. До сих пор думаете так же?
– Да.
– Это прямо бросалось в глаза, когда играли против них?
– Бросалось, потому что после матча кто сидел, того отправляли на допинг, а кто играл – не забрали почти ни одного человека.
– Это вы говорите о послематчевой проверке?
– Да. Смотришь на фотографии – и по глазам видно, что они не в порядке.
– Они же и сейчас не подчиняются ВАДА и живут в НХЛ по своим правилам.
– Так и есть.
– Кто был лучшим партнёром за время карьеры? И кто больше всего запомнился из игроков вашего поколения?
– Наше поколение всегда дружило с игроками других команд. У нас были очень хорошие отношения и с Якушевым, и с Зиминым – спартаковцами – и с «Крыльями» дружили, и с ЦСКА. Все были не сказать что братья, но уважали друг друга. Встречались. И не было никаких перепалок. Была очень дружная сборная. Как игрока среди всех могу выделить Анатолия Фирсова. Для меня он есть и остаётся лучшим игроком нашего поколения. Не знаю почему, про него сейчас не говорят ни одного слова. Забыли. А такого игрока в нашем поколении нет и не будет.
– Можете назвать самый памятный и самый важный гол и матч в карьере или таковых сразу несколько?
– Да я как-то не запоминал голы. Забивал и забивал. А вот матч назвать могу. C ЦСКА в «Лужниках» в сентябре 1973 года, в чемпионате СССР. На следующий день у меня была свадьба. Мы сыграли – 7:7, я тогда забил три или четыре гола. Редко ЦСКА столько пропускал, а я за секунду до сирены ещё и попал в штангу. Могли бы и выиграть.
– А на следующий день сыграли свадьбу.
– А свидетелем на ней был Валерка Харламов из ЦСКА (смеётся). Михайлов также был на свадьбе, да и много ребят ещё.
– Превзойти ЦСКА на дистанции чемпионата было почти невозможно. Вы с «Динамо» так и не стали чемпионом страны, хотя однажды были очень близки.
– Значит, не судьба. В то время вы знаете, как формировался ЦСКА. Это была армия. Они брали любого игрока.
– Какая из двух «золотых» Олимпиад запомнилась больше или обе победы до сих пор в памяти? Первая в Саппоро из-за подарка Чернышёву?
– Первая действительно запомнилась больше, ведь это была последняя Олимпиада для Аркадия Ивановича. И для меня это самое памятное событие. Хотели сделать подарок – и сделали.
– А вторая в Инсбруке?
– Там нас выручил большой спартаковский десант. А так все Олимпиады, все чемпионаты мира, все матчи за сборную остаются в памяти.