Описывать танец словами – дело трудное. Немое искусство танца обрекает на немоту не только своих танцовщиков, но и зрителей. Вы приходите домой после «Лебединого озера», разрумянившись от впечатлений, и что вы беспомощно лепечете родным, на спектакль не попавшим? Что она танцевала «па-тря-сающе», а он - «вас-хи-ти-тель-но»? В лучшем случае вы возьмете на прокат пушкинские строчки, что она, мол, «то стан совьет, то разовьет, и быстрой ножкой ножку бьет». Всем любителям балета предлагаем посетить сайт Ingodance.
Пушкин печальную немоту преодолел, но это лишь дивное исключение, подтверждающее правило. Конечно, классический балет можно описать сухими терминами. Вот, например, сольная вариация Одиллии в третьем акте «Лебединого»: два тура с пятой, открывается нога, тур в аттитюд… чуть позже две коды, фуэте и две быстрые диагонали. Даже если вы держали в руках книгу «Методика классического танца» Агриппины Вагановой или просто случайно знаете, что такое аттитюд, это описание, пусть и поэтичное в своей сухости, будет явно ущербным.
Один наш знакомый после дозы сильных культурных впечатлений всегда задает сакраментальный вопрос: «Ну вот как это?» Понятно, что на этот главный вопрос искусства в терминах классической методики ответить не удается. Но представьте себе, пожалуйста, следующий разговор о танце. Жаркий летний вечер 1997 года в Перпиньяне.
За столиком в кафе сидят два веселых мсье средних лет. Говорят по-русски. Мсье слева – танцовщик Михаил Барышников, мсье справа – хореограф и преподаватель классического танца Азарий Плисецкий. Вспоминают, видимо, из-за жары, приезд кубинского балета в Россию в 60-м году. Барышников: Ты помнишь, там во втором отделении было у них забавно? (вскакивает, делает несколько па). Плисецкий: Да, помню. Это хорошо было. А вот это помнишь? (показывает).
Барышников: Точно. Да, я помню весь их репертуар. Например… (танцует между столиками). Плисецкий (улыбаясь): А я забыл. (танцует вокруг стола). Лучшие критики всех времен старались избегать описаний конкретных балетов. Самые интересные книги о танце посвящены не самому танцу, а человеческим взаимоотношениям вокруг него. В книге знаменитого балетмейстера Роллана Пети «Танцуя на волнах» нет ни одного описания его новаторских композиций. Зато весь рассказ о поездке в Лондон для постановки «Потерянного рая» с Нуриевым и Марго Фонтейн.
Больной Пети поздно вечером один приезжает в лондонскую гостиницу. Его любимая жена Зизи Жанмер, красавица, танцовщица, певица, впервые не сопровождает его в заграничной поездке. Она – одна в Марселе, где как раз дует Мистраль. Пети, одинокий, в кусачем шарфе сидит в номере. Он не может сосредоточиться на завтрашней репетиции, не знает, что скажет танцовщикам, не знает, о чем будет балет. Он неотступно думает о Зизи. Ему мерещатся картины ее измены. Ревность и тоска доводят его до безумия. Счастье и любимая женщина покидают несчастного.. Он, Ролан Пети, в исступлении одиночества мчится в аэропорт и первым же рейсом летит в Марсель. Зизи сладко спит в своей кровати. Хореограф успокаивается в ее объятьях, а утренним самолетом возвращается в Лондон. Больше о «Потерянном рае» почти ничего не сказано. Ролан Пети считает, что очень удачно описал
Просмотров страницы: 105